ПМЭФ: ожидания от ключевой ставки и дальнейшие перспективы бизнеса

— Массовых банкротств мы не видим, неплатежеспособные заемщики находятся в нормальных предельных значениях для банковской системы, есть ряд заемщиков, которые уже начинают испытывать сложности с обслуживанием своих долгов. Те компании, у которых были денежные запасы, была денежная подушка, мы видим по их квартальной отчетности, что эта денежная подушка постепенно сходит на нет и они в будущем будут испытывать сложности, в случае если ставки сохранятся на текущих уровнях. Но мы сильно заранее часто видим то, что будет происходить сейчас с нашими клиентами, и заранее готовимся к каким-то сложным ситуациям: возможно, меняем графики погашения либо идем навстречу клиентам, чтобы все-таки не допустить какую-то ситуацию, как банкротство, потому что мы тоже не заинтересованы в том, чтобы наши компании банкротились, чтобы бизнес исчезал. Будучи системообразующим банком, мы в том числе думаем, как это будет сказываться на всей экономике, потому что все отрасли российской экономики как минимум очень сильно связаны друг с другом. Депозиты растут, но в нормальных каких-то пределах, то есть мы такого не видим на уровне корпораций. На уровне собственников бизнеса такое иногда наблюдается, им, возможно, легче держать деньги на депозите, чем вкладываться в ценные бумаги, потому что речь идет о существенных суммах, и многие мудрые бизнесмены, имея гигантский опыт, если мы говорим про крупный бизнес, которые прошли большое количество разных экономических циклов, понимают, что надо иметь достаточный капитал, чтобы быстро реагировать на какие-то возможности на рынке, а ценные бумаги сложно будет продать быстро при необходимости.

— Инвестиционные процессы замедлились? Насколько замедлились и в каких отраслях это особенно заметно?

— Мы видим явное замедление инвестиционных процессов. В основном компании тратят деньги на поддерживающие капексы, какие-то длинные инвестиционные проекты либо заморожены, либо отложены на какой-то неопределенный срок. Самые большие сложности испытывает уже набившая оскомину всем угольная промышленность, которая попала в вилы снижающихся цен, увеличивающейся логистической нагрузки, на операционные расходы и очевидные санкционные риски. Строительная промышленность испытывает сложности, потому что снижение льготной ипотеки, высокая процентная ставка, рост стоимости стройматериалов — все это приводит к непростой ситуации у большинства компаний. С точки зрения классических банковских продуктов краткосрочное кредитование самое востребованное. Долгосрочные кредиты, с одной стороны, менее востребованы нашими заемщиками из-за высоких процентных ставок, потому что вложиться в строительство завода под 25% годовых нерационально, потому что вряд ли ты эти деньги отобьешь в каком-то обозримом будущем.

— Но ведь банки, наверное, всегда предлагают плавающую ставку, привязанную к «ключу», для корпораций?

— Согласен.

— Сейчас ты берешь под эту ставку, но если ты уже видишь, что к концу года она будет другой, можно и рискнуть или смельчаков пока особо нет?

— С одной стороны, согласен, с другой стороны, ясновидением большинство наших заемщиков не обладает, и поэтому рисковать тоже мало кто хочет. С другой стороны, сами банки не готовы кредитовать под такие ставки вдлинную.

— При каком снижении ставки эти замершие процессы начнут возрождаться с нормальным темпом?

— Точную цифру, конечно, назвать невозможно, потому что есть разные отрасли, которые находятся на разных циклах, но в целом то, что я слышу от наших клиентов, все очень бы были бы рады ставке в районе 15% в этом году.

— Мне кажется, что, если исходить из простой арифметической формулы, что у нас ставка в два раза выше инфляции, то есть, когда инфляция была почти 10%, ставка была 20-21%, значит, если инфляция, по прогнозу Минэкономразвития, дойдет до 7% с чем-то, то к концу года ставка будет 15%. Я прогнозирую 15% к концу года. А в следующем году, поскольку ЦБ рассчитывает, что во второй половине 2026 года таргет в 4% будет достигнут, значит, ставка где-то 7-7,5%.

— Это очень оптимистичный прогноз.

— Я готов делать ставки на ставку. Я не думаю, что чем больше давим на ЦБ, тем больше желания не поддаваться давлению. Честно говоря, я думаю, что это не так, просто Эльвира Сахипзадовна не сходит со своего пути, в некотором смысле это даже рельсы уже. Она если с рельсов сойдет, то и поезд может крушение потерпеть, с ее точки зрения, поэтому она неуклонно идет к намеченной четырехпроцентной инфляции и ставку будет подтягивать вслед за этим движением. Но, когда в декабре прошлого года мы запросили встречу у президента закрытую, как раз по ставке, и выложили все аргументы, что, если ставку вдруг Центральный банк в декабре повысит, а слухи ходили, что будет и 23%, может, даже 25%, и слухи эти, утечки были из самого Центрального банка, что это возможно, мы довольно жестко там выступили, многие руководители крупных компаний, да и средних тоже, присутствовавших на этой встрече. И основной тезис был: до апреля хотя бы не трогайте эту ставку, 21-процентная ставка высокая, но давайте понаблюдаем, может быть, достаточно этой ставки, чтобы охладить экономику. А в апреле мы начали новый этап борьбы уже за снижение ставки, потому что экономика явно охладилась, и сейчас уже и вице-премьер, курирующий экономику, Александр Новак, и министр финансов Антон Силуанов, и министр экономического развития Максим Решетников — все уже в открытую говорят, что пора подогревать экономику, потому что иначе она переохладится и заморозится. И надо отдать должное Центральному банку: после той декабрьской встречи мы организовали совместную рабочую группу ЦБ и РСПП, где мы смотрим ситуацию по отраслям и по предприятиям внутри этих отраслей с тем, чтобы не допустить замораживания или банкротства тех или иных компаний, чувствительных для этих отраслей. И ЦБ начал слушать на самом деле нас и принимал точечные решения по отдельным компаниям через послабления каким-то банкам-кредиторам, разрешая им реструктурировать долги тех или иных компаний, чтобы они не обрушились, и смягчая некие требования по нормативам.